Когда формировалась наша художественно-дизайнерская школа, Николай Николаевич Ляпцев талдычил: думайте, чем будете удивлять. Он же принудил участвовать в международных конкурсах лучших дипломных работ МООСАО. Я долго сопротивлялся: конкурсы - тлен, пустая трата нервов и смыслов.
Правда, в отличие от всех, мы выставляли работы всех уровней (СПО, бакалавриат, специалитет, магистратура), включая колледжные - то есть ребят, получающих среднее профессиональное образование, которых друзья воспринимали как бакалаврские. И куратор МООСАО А.В. Степанов говорил: - В первую очередь смотрю ваши работы - чем будете удивлять.
Удивить проще глупостью и непотребством. Нам многие говорили о редкой на тот момент "художественности" тюменских проектов, не украшательстве. Некоторые коллеги пытались поднять бучу, мол на каком основании Тюмень в вузовском конкурсе представляет СПО. Возмущения как-то гасились. Главный критерий любого искусства по мне - жизненность. Об этом говорил ещё У. Моррис, богач, служивший обществу и воспитавший в себе художника (впрочем, он и был им изначально): "Если мы попытаемся осуществить цели искусства, не очень-то думая о его форме, то добьемся наконец того, чего хотим, - это будет жизнь, а именно ее-то мы и жаждем". Или "Живая жизнь и есть подлинная цель искусства". Его афоризмы дорогого стоят в новом времени: "Невозможно оторвать искусство от этики, политики, религии" и т.д. В.Е. Татлин тоже провозгласил правду: "Ни к новому, ни к старому - к нужному". Гений!
После словесного прикрытия перейду к тому, ради чего оно написано. В апрельском концерте тюменского филармонического оркестра мы рискнули соединить Равеля с Петровым-Водкиным. Мне эта идея не просто далась - не было никаких особых пересечений, кроме того, что К.С. состоял в "Мире искусства", был тогда символистом, а Равель писал для Дягилева и Иды Рубинштейн.
Главной зацепкой была та, что оба мужика воевали: фронтовики. Морис Равель не подлежал призыву, но напросился, был водителем грузовика, этот эстет и аристократ духа. Петров-Водкин послужил на этой бессмысленной Первой мировой, лишь заложившей мину под мир для следующей мировой. Правда, та Первая (на деле третья) породила ещё и серию революций в Австро-Венгрии, Германии, России, даже Мексике...
Даша Лебедева на мои сомнения ответила, что К.С. Петрова-Водкина любит. Уже гирька на весах, поддержка. Даша находит компоновку материалов, часто использует свои файлы, в т.ч. удивляющие.
Равель теперь модный, а был немодным, как и многие, кого вытягивает на свет божий Ю.В. Медяник. Вот и в мае будут "горячие" сегодня, забытые ещё недавно авторы и вещи. Время сдуло пыль и немодные стали модными. Равель стал сверхмодным после того, как Морис Бежар положил глаз на пластику Майи Плисецкой и поставил "Болеро" для неё, а потом и других. В мире, где американцы приучили, что успех измеряется деньгами, маркер - стабильный ежегодный доход. "Болеро" даёт в год 2 млн не наших рублей. А Равеля нет 88 лет.
Есть резон ворошить шаблоны. Не для оригинальности и глупого "самовыражения" (самореализация - не самовыражение), а ради приближения к сути. На счастье Юрий Владимирович Медяник - художественный руководитель оркестра, по сути дал нам карт-бланш с самого начала, посмотрев первые ролики, сделав свои суждения и получив наши самонадеянные уверения. Многие после 23 апреля написали, позвонили или сказали, что по-новому услышали и музыку и увидели Кузьму Сергеевича Петрова-Водкина. А он - единственный в ХХ веке космичный, может быть, самый. Говорил: художник - должен показать всю цепочку взаимосвязей вещей и явлений. Поэтому в "Матери" 2015 года все и всё летит: дом, предметы, мать и дитя, деревня, лето...
В увеличении видно, как он снижал контрасты цветов или напротив, оконтуривал сближенные. Понимал то, что не всегда удаётся вдолбить на цветоведении самодовольным студентам. Или наполнял материальностью ("грязью") поверхность, когда нужно было приземлить натуру... У него же тщательно осмысленный анатомический тип лиц, смешанный угро-финно-русский и какой-то ещё. Некогда ехал в московском "метре" - напротив сидела петрововодкинская женщина - так очевидно, что он не вообще людей изображал (в портретах эта конкретика есть). Многие портретируемые как Андронникова, Пилецкая или Татуля светятся внутренне. Но в тематических композициях - скорее "поволжские коды"... А ведь он был при этом кубо-футуристом, так уместно использовавшим их приёмы, как не умели сами создатели. Впрочем, это особенрость русских искусств - всё применять к месту...
Видеотекст писался на оркестр под управлением В. Гергиева. Конечно, хотелось бы с собственным музыкальным текстом - не получилось.