Печально, не успели проститься с Зайцевым, а уже "первым" стал следующий покойник - Валентин Юдашкин. Отвратительны любые рейтинги и иерархии. Но вообще-то №1 в России была Надежда Петровна Ламанова, не только модельер царского двора, но и одевавшая наших гражданок и кинозвёзд. Она реальная победительница в составе объединения кустарных промыслов - 1925 год, Международная выставка декоративных искусств в Париже - за платья из натурального льна и чуть ли не отходов производства: дешёво, практично, необычно и экологично.
Поспешил закончить, в ВК есть перепечатка из английского издания:
"Участие Ламановой в Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств 1925 года в Париже.
https://vk.com/wall-74807131_124359
Надежда Ламанова и её коллеги Вера Мухина, Александра Экстер, Евгения Прибыльская и Надежда Макарова использовали народные мотивы в создании женских платьев в европейском стиле, которые были представлены в Советском павильоне на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств 1925 года в Париже. …Работы Ламановой были размещены в секции народного искусства и представляли Москуст, московский филиал национальной ассоциации ремесленников – Кустэкспорт. Созданные Ламановой платья занимали стенд №59, втиснутый между резными деревянными игрушками, вышитыми подушками, народным костюмом, наивной живописью, разукрашенными балалайками, расписными шкатулками, фигурками пионеров, лакированными деревянными изделиями и расписной керамикой. …Созданные Ламановой и коллегами платья в европейском стиле с применением умело переиначитых народных мотивов значительно отличались от традиционного народного костюма и невольно принижали значение других экспонатов советского павильона. В то время, как остальные экспонаты оставались в рамках традиционного народного творчества с небольшими изменениями в иконографических элементах, Ламанова в попытке создать советский костюм своими работами бросала вызов и народному искусству, и моде.
Ламанова и её коллеги решили использовать русские народные мотивы на платьях с кроем, отвечающим европейским модным тенденциям. Этнические узоры, специально разработанные Мухиной и Макаровой, были лаконизированы для максимального соответствия прямым линиям платьев. Образы были дополнены головными уборами, сумочками и украшениями, созданными из неожиданных материалов, например, бечёвки, соломы, бусин из дерева, гальки и даже хлебного мякиша. Эти стильные аксессуары ручной работы, как и сами платья, соответствовали веяниям моды того времени, но они отрицали традиционную идею роскоши, которая сводилась к использованию драгоценных камней, мехов, перьев и дорогих видов кожи.
Шикарные наряды, представленные семьюдесятью пятью французскими модными домами, стали метафорой того, каким Париж хотел быть в 1925 году: гламурным, элегантным, роскошным, чувственным и женственным. Избалованная парижская публика не проявила особого интереса к платьям Ламановой с этнической вышивкой. Её упрощённый модернизм казался западной публике гораздо менее привлекательным, чем экзотичные и яркие образы, которые они лицезрели на сцене Русских балетов Дягилева, чем пышный этнический стиль модных салонов, открытых русскими эмигрантами-аристократами в Париже, например Модного мода Китмир, основанного великой княгиней Марией Павловной Романовой. Более того, работы Ламановой были в культурном понимании подлинными, а Париж привык видеть русское культурное наследие «в переводе». Театральные костюмы по эскизам Бакста и Гончаровой пользовались популярностью, потому что соответствовали представлениям запада о России – другой, экзотичной, дикой и восточной стране.
Ни один французский журнал, который писал о модных домах, представленных на выставке, не упомянул ни слова о подходе Ламановой к созданию костюма. Эти журналы восхваляли лишь французские дома Haute Couture, которые по совместительству являлись их основными рекламодателями. …Том «Энциклопедии современных декоративных и промышленных искусств в XX веке», в котором обозревалось текстильное производство, отрицательно оценил советскую экспозицию: «Если не принимать во внимание утрированные работы в футуристичном стиле, можно утверждать, что в целом советские ткани были лишены оригинальности и роскоши. Несмотря на то, что русская вышивка является богатым источником художественной привлекательности, все тресты, являющиеся двигателем экономики страны на сегодняшний день, еще не достигли того уровня художественного производства, который позволил бы им конкурировать с другими европейскими странами».
Несмотря на критику, Надежда Ламанова выиграла Гран-При Парижской выставки 1925 года за современный костюм, основанный на народном искусстве. Это, однако, было важнее для Советского Союза, так как награда являлась своего рода признанием западными странами, к которому так стремились большевики.
Во французском издании об искусстве «L‘amour de l‘art» («Любовь к искусству») после присуждения Гран-при опубликовали одобрительную статью о советском костюме, написанную Яковом Тугендхольдом. В ней он положительно отзывался о работе Экстер, Степановой и Мухиной, подчёркивая, что они создали одежду из простейших материалов, но при этом сумели сохранить красоту в своих работах. О Ламановой Тугендхольд написал следующее: «В области костюма деятельность знаменитой моделистки Ламановой исключительно важна. Этот художник вложил немало усилий в проектирование костюмов, которые одновременно предельно просты и высокохудожественны. Ламанова создала модели одежды, которые могут быть использованы в массовом производстве и реализованы по относительно невысоким ценам, чтобы все трудящиеся женщины могли себе позволить их купить».
По материалам книги «FashionEast– The Spectre that Haunted Socialism» и статьи «From artistic utopia to mythical reality: fashion under socialism» автора Джурджи Бартлетт (Jurdja Bartlett, London College of Fashion, University of the Arts, London, UK). Перевод В. Радвила
Репортаж с выставки «Гений в юбке» в павильоне «Рабочий и колхозница», посвящённой Н.П. Ламановой
https://mayak-parnasa.livejournal.com/1235523.html
